Подтуркина Елена Александровна
аспирант Московского государственного университа Печати имени Ивана
Федорова ( МГУП имени Ивана Федорова)

Миниатюры в рукописных книгах гуслицкого письма конца XVIII - начала XX вв.

Гуслицкая рукописная книга – это явление старообрядческой книжной культуры, ставшее самобытным продолжением традиций дораскольной книги. Гуслицы —исторический регион на юго-востоке Московской области, ныне южная часть Орехо-Зуевского района и часть Егорьевского района — стали главным книгописным центром Московской старообрядческой общины Рогожского кладбища (МСОРК) в последней трети XVIII века. Расцвет этого центра пришелся на XIX век.

В основном в Гуслицах создавались орнаментированные певческие крюковые книги: «Октай» («Октоих»), «Ирмологий», «Обиход», «Праздники», «Триоди постная и цветная», «Трезвон». Если о гуслицком орнаменте ряд исследователей высказывали свое мнение[1], то о гуслицкой книжной миниатюре практически ничего не сказано.

Рассматривая художественный особенности гуслицкой миниатюры, перед исследователем встает ряд вопросов. Можно ли рассматривать искусство гуслицкой книжной миниатюры как целостное явление, которому присуще свои каноны и характерные черты? Существует ли вообще такое явление как гуслицкая книжная миниатюра подобно тому, как существует гуслицкий орнамент, отличный от других книжных орнаментов? Какие черты гуслицкой миниатюры являются традиционными для русской книжной миниатюры, а какие характерны только для гуслицкого книжного искусства?

Гуслицкие рукописи достаточно редко украшались миниатюрами. В Гуслицком собрании НИОР РГБ, из порядка пятидесяти орнаментированных рукописей гуслицкого письма всего шесть рукописей имеют миниатюры[2]. В собрании старообрядца и собирателя гуслицких книг И.Г. Иванова хранятся рукописи самых известных и талантливых гуслицких писцов, чьи работы были образцовыми, но и среди этих рукописей редко встречаются лицевые[3].

Сюжеты гуслицких миниатюр не отличаются большим разнообразием; в основном это изображения святых и иллюстрации к праздникам. Мастера придерживаются канона в иллюстрировании одних и тех же сюжетов. Рассмотрим это на двух примерах. Один из самых часто изображаемых святых в певческих гуслицких рукописях — Иоанн Дамаскин, знаменитый богослов и автор многих церковных песнопений[4]. Он изображается как престарелый монах с седой бородою в позе писца, сидящего слева или посредине палат, в руках у него перо, на коленях или на столе книга. Палаты мастера изображают по-разному, может использоваться просто декоративное обрамление (рис. 1), а может быть дано довольно реалистичное изображение интерьера терема или церковной книгописной с окнами, дверью, крышею, полом (рис.2). Канон здесь сохраняется в основном в позе писца. В нескольких рукописях встречается миниатюра «Се к тебе прихожу…» с изображением Богоматери и просящего человека, иллюстрирующая первую строфу стиха в похвалу Богородице[5] (рис.4, 5). Ее иконография в разных рукописях схожа – это двухфигурная композиция, заключенная в простую раму, справа Богородица, слева молящийся человек.

В большинстве случаев гуслицкие рукописи имеют одну или несколько миниатюр. Тем не менее, в НБ МГУ в Московской коллекции хранится необычно богато для старообрядчества иллюминированный Октоих, имеющий двенадцать миниатюр (№ 1642), среди которых — как традиционные «Иоанн Дамаскин» и «Се к тебе прихожу…» так и нигде до этого в гуслицких рукописях не обнаруженные миниатюры, изображающие сцены грехопадения, изгнания из рая Адамы и Евы, три распятия (рис.6). Эта рукопись отличается не только нестандартными для Гуслиц сюжетами миниатюр, но и также их художественными особенностями, отличными от «классического» гуслицкого стиля, поэтому нуждается в специальном исследовании. Еще одна великолепная лицевая рукопись «Праздники с песнопениями Обихода крюковой нотации» с двенадцатью классическими гуслицкими миниатюрами, посвященными всем двунадесятым праздникам, хранится в библиотеке Областного музея краеведения г. Саратова.

Классическая гуслицкая миниатюра «иконописна», плоскостна, ей присуща условность трактовки образов, эскизность, очерковая манера изображения. Колорит чаще всего тот же, что и в самом орнаменте рукописи – яркие, открытые цвета, в основном малиновый, зеленый, желтый; синий цвет, который часто присутствует в орнаменте, в миниатюрах практически не встречается. Золото используется редко, в основном в цвете нимбов и в надписях. Для гуслицких миниатюр характерны черный или цветной контур, ровная заливка цветом, без полутеней, складки одежд переданы линейно. Персонажи создаются в иконописных традициях, немного вытянутые фигуры, большая затылочная часть, лики обобщены, в них нет портретности. Стиль внутреннего убранства палат условный, ближе всего к стилю московских миниатюр второй половины 16-17 века[6] с чертами русской деревянной архитектуры. Свирин пишет, что в московских миниатюрах 17 века появляются бытовые детали в одежде персонажей, в интерьере палат, в пейзаже. Тем не менее, в гуслицких миниатюрах в основном преобладает известная условность изображения. Небольшим отступлением от иконописной условности являются внутренние убранства палат, зачастую напоминающие деревянные терема, с крышей, трубой, из которой идет дымок – излюбленный мотив гуслицких писцов (рис.3)[7].

Искусствовед Е.И. Иткина, исследовавшая русский рисованный лубок, в том числе и гуслицкий, замечает, что гуслицкие мастера, создававшие настенные лубочные листы были тесно связаны с гуслицкой рукописной книжной традицией[8]. В связи с этим, интересно привести здесь ее мнение о художественных особенностях гуслицкого лубка, которое может быть полезно для изучения гуслицких миниатюр. Во-первых, исследователь сравнивает гуслицкие лубочные картинки с поморскими (выговскими) картинками, и приходит к выводу, что гуслицкие мастера были хорошо знакомы с выговским лубком. «Часто в тех и других сочетаются в равном соотношении текстовая и изобразительная части — стихи, песнопения, иллюстрации к литературным произведениям. Но художественное решение гуслицких картинок отличается полной самостоятельностью». Иткина так же замечает, что листы с одним и тем же сюжетом могут быть не похожи друг на друга из-за разного понимания колорита и орнаментики.

Так же она говорит о связи гуслицких произведений с иконописными традициями, прослеживающейся «в моделировке одежды персонажей, в изображении архитектурных сооружений, в рисунке деревьев с условной грибовидной кроной, расположенной  в несколько ярусов». Это в равной мере касается и гуслицких миниатюр. Если говорить о сюжетах лубочных картинок, то Иткина отмечает заимствование общих приемов и тенденций произведений других центров, и в то же время стремление создавать собственные, отличающиеся от прочих, варианты.

Возмем для более подробного рассмотрения лубок «Иллюстрация к поучению Иоанна Златоуста о крестном знамении» [9]. В нем фигуры персонажей даны объемно, со свето-теневой проработкой, что нехарактерно для миниатюры, но по-гуслицки неживописно, цвета открытые, без оттенков — красный, зеленый, желтый. Картинки заключены в простую рамку. Более реалистичная трактовка не только фигур, но и интерьера, в отличие от условности традиционной миниатюры, здесь можно рассмотреть ряд бытовых деталей: красиво украшенную дверь, реалистично нарисованные шторы с объемными складками, кирпичную кладку части стены и т.д. Несмотря на то, что гуслицкий лубок имеет характер религиозный, он по своему исполнению не столько иконописен, как гуслицкая миниатюра.

Необходимо дать некоторое сравнение поморских и гуслицких миниатюр, т.к. гуслицкие мастера, несмотря на принадлежность к другому, нежели поморцы, согласию, могли работать с оглядкой на более ранний и мощный поморский старообрядческий центр. Для поморских миниатюр, как правило, характерны разнообразие сюжетов и сложность композиции, живописность, объемная трактовка, наличие реалистической передачи деталей[10]. Нет той иконописной условности в трактовке фигур, пейзажа, палат, которая характерна для Гуслиц. Сюжеты гуслицких и поморских миниатюр не пересекаются, т.к. в Гуслицах писали в основном певческие книги для поповского согласия, а на Выгу, в центре старообрядцев беспоповцев, писали богослужебную литературу, учительскую, наставническую, но певческих книг там не было, т.к. у беспоповцев не было служб, они не признавали священства. Поморские рукописи могут начинаться с фронтисписа, в которых помещены портреты выговских наставников в овальной раме. Черты лица портретны, это не лик. Поморские миниатюры в целом выполнены более профессионально, и, как правило, далеки от художественного языка народного искусства.

Подводя итоги, можно сказать о том, что гуслицкая миниатюра развиваясь в рамках древнерусской книжной миниатюры, при этом, практически не вводя новых черт, имеет свой стиль, довольно узнаваемый, для которого характерны очерковая манера, плоскостность, графичность, иконописность, яркие открытые гуслицкие цвета, условность в изображении фигур, интерьера. Гуслицкие мастера придерживаются определенной иконографии в изображение сюжетов. Одним из самых популярных сюжетов является  изображение богослова Иоанна Дамаскина в позе писца. Так же в гуслицкой миниатюре используется свой особенный стиль рисования палат, берущий образы из деревянной русской архитектуры, а так же близкий со стилем московских миниатюр XVII века. Гуслицкая миниатюра, сохраняла и развивала традиции, которые сложились в русской рукописной книге еще до раскола, произошедшего в XVII веке, вплоть до начала XX века, когда печатная книга вытеснила рукописную окончательно.

Список иллюстраций:

Рис. 1 — Ирмологий последней трети XVIII века (частное собрание). Иоанн Дамаскин

Рис. 2 — Ирмологий второй четверти XIX века (НИОР РГБ, ф.734 № 121). Иоанн Дамаскин

Рис. 3 — Ирмологий второй трети XIX века (НИОР РГБ, ф.734 № 60). Иоанн Дамаскин

Рис. 4 — Октоих и Обиход 1838 года (НИОР РГБ, ф.614 № 9). «Се к тебе прихожу…».

Рис. 5 — Октоих начала XIX века (отдел редких книг и рукописей НБ МГУ № 1642), «Се к тебе прихожу…».

Рис. 6 — Там же. Изгнание из рая.

Список литературы:

1.  Агеева Е.А. Гуслицкие певцы и книгописцы в пору расцвета XIX – начала XX века и гонений 1930-х гг. // Историко-краеведческих альманах «Гуслицы». — Ильинский Погост, 2010. Вып. 8, с. 142–149

2. Агеева Е. А., Кобяк Н. А., Смилянская Е. Б. Территориальные книжные собрания и коллекции МГУ и их пополнения за 1981-1983 гг. // Из фонда редких книг и рукописей НБ МГУ.—М., 1987, с.120-135

3. Бобков Е. А. Певческие рукописи гуслицкого письма // ТОРДЛ.— Л., 1977, с. 387–393;

4. Гордеев С. П. Певческие рукописи гуслицкого письма в музеях Владимирской области // Историко-краеведческих альманах «Гуслицы» — Ильинский Погост, вып. 3, 2006, с. 29-37 и др.

5. Иткина Е.И. Русский рисованный лубок, М.., 1992

6. К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни, М., 1992.

7. Свирин А. Н. Древнерусская миниатюра, М., 1950, с.98-100 «Житие Сергия XVI века», с. 122-123 «Душеполезное лекарство XVII века».