В статье детский фольклор представлен как часть традиционной народной культуры и специфический язык мира детства. На основе материалов фольклорно-этнографических экспедиций (1995 – 2004 гг., рук. Е.Г. Боронина) выделены типичные и специфические черты детского фольклора Восточного Подмосковья.

В экспедиционных записях наиболее полно представлены колыбельные песни. Их тематика соотносится с классическим фондом жанра: "Баю, баюшки, баю / Не ложися на краю…", "Баю, баю, люленьки / Прилетели гуленьки", "Ох, ты, котенка –коток" и др. Тексты хорошей сохранности (до шестнадцати строф), нередко объединение 2-3 сюжетов: "когда байкаешь, соберешь все песни" (д. Авсюнино).

Колыбельная песня в исполнении Пчелиной Т.В (69 лет, д. Пестово). Текст (22 строфы) включает три сюжета ("Прилетали гуленьки", "Не ложися на краю", "Ты, собачка, не лай"). Исполнительница в совершенстве владеет мастерством создания "усыпляющей" мелодии: варьирует напев, используя повторы, "качания" ритма, межтактовые синкопы, форшлаги, триоли.

Мелодика колыбельных песен формульна. Напевы плавного, поступенное движения, диапазон - небольшой (ч 4, ч 5). Типичен ход с нижней субдоминанты к тонике. Ритмика проста, слогораспевов немного.

В жанре колыбельных песен зачастую распеваются произведения поэтов -классиков "Вечер был, сверкали звезды", "Спи, младенец мой прекрасный" и др. Формульность напева при этом исчезает, появляются черты позднего романса.

Мужская традиция "байкания" представлена колыбельной песней с архаичным сюжетом смерти (И. А. Ситнов, 1923 г. р., д. Степурино).

Иван Аверьянович Ситнов в совершенстве владеет мастерством сказывания, "методом, прекрасно разработанным в народной педагогике" (1). Особо привлекательна в его исполнении детская сказка "Баба Яга, Петушок, Дунька, да бычок", типичная по сюжету, композиции, средствам выразительности, с традиционным зачином: "Жили-были старик со старухою". Ей свойственны все характеристики жанра детской сказки: сюжетная простота, краткость, ритмичность повествования, обилие формульных диалогов, стихотворно-песенные формулы.

Отмечается удивительная слитность рассказчика с материалом. Достаточно ровное повествование замедляется, укрупняется в фрагментах с бабой Ягой, появляется утрированно-диалектное "оканье": "Робятушки, робятушки, пообедайтя, пообедайтя". Говоря о девочке, голос приобретает сочувствующую окраску, петушок, скорее добр, чем решителен, бычок – основателен и уверен в себе. В диалогах эти краски переплетаются, подчеркивая и оттеняя друг друга.

Песенные формулы сказки представлены двумя колыбельными напевами (в исполнении Дуни и бабы Яги). Они отличаются соответственно различному отношению героев к происходящему: в первом случае это кантелена, во втором – гротескное назидание. Обе колыбельные - более напевание, чем пение, они органично вливаются в общий характер ритмо-мело-сказывания.

Детские потешки представлены наиболее типичными, широко распространенными образцами: "Сорока-сорока" и "Ладушки-ладушки". М. В. Чувардина (д. Семеново) описывает, как ребенок хлопает в ладоши, загибает пальчики, водит пальцем по ладони, то есть перечисляет традиционные действия, которые сопровождают подобные тексты. Интересен региональный вариант хорошо известного сюжета: "- Сорока – сорока, / Где была? – Далеко. / - Куда ты летала? /- Гостей созывала. / Прилетели гости, / Взяли все по горсти. / Этому давала (4 раза), / А этому не досталось. / Шиш, полетай, / Сам доставай!" (Сивцова К.К. 78 лет, д. Барское ).

В мелодическом плане пестушки просты. Практически, это варианты выразительно интонируемой речи, где органично соединены речитация, элементы плясового мелоса, свободные взлеты и спады голоса и т.д.

Уникальны детские прибаутки и небылицы Лугановой П.И. (94 г. д. Авсюнино). Материал прекрасной сохранности – до 34 строф. Темы – традиционны: "Ездил я на меленку", "Ай ду-ду, ду-ду, ду-ду / Потерял мужик дугу", "Ай чу-чу, чу-чу, чу-чу / Я горошек молочу", небылица "Пошел мужик / В кисельны города плотничать" и др.

Композиция прибауток - "мозаичная", представляет собой "нанизывание" отдельных эпизодов без внутренней мотивированной связи. Такой принцип организации глубоко архаичен и связан с особым восприятием мира в фольклоре.

По мнению В. И. Чичерова вопросо-ответная форма – один из самых древних видов обрядовой поэзии, дошедший до наших дней. Такова прибаутка в форме типичного диалога: "Бабушка Варварушка / Пеки блинки, / К тебе гости пришли. / А где гости? / За задними воротами. / А где ворота?…" в исполнении Лугановой П.И. (см. выше).

Ритмичность как определяющее качество детского фольклора ярко выражено в прибаутках: это двухударный стих, пульсация ритма, повторы и др. Их поэтический язык динамичен, что ни строфа – то новая картинка, создается впечатление активного действия, быстрого темпа. По мнению М.Ю. Новицкой, это свидетельство связей детского фольклора со старинным раешным стихом (2)

На подмосковном материале прослеживается жанровая гибкость потешек, их функционирование в качестве колыбельных: "Ай, ду-ду", "На этой неделе", считалок: "Чика-чика-чи", детских песенок "Огурец, огурец" и др. Отсюда -разнообразие напевов. Но основная мелодическая характеристика потешек обусловлена связью с раешным стихом и определяется ритмоинтонациями плясовых и шуточных песен.

Детский обрядовый фольклор Восточного Подмосковья – чрезвычайно интересное явление. Представлен детскими закличками, обходными песнями зимних и летних Святок, закликанием птиц весной.

Детские зимние обрядовые песни тесно связаны с обрядовым фольклором взрослых. Многие сюжеты построены на мотивах величальных святочных песен: "Дома ли хозяин? – Уехал торг торговать", "Как у дядюшки Ивана / Золотая борода" и др. Распространен мотив поиска коляды: "Мы ходили, мы искали / Коляду святую". Нередки объединения нескольких сюжетных мотивов в одной песне. Характерны элементы юмора: "Зачем желудки собирать? / Свиней кормить, / Дедку с бабкой париться возить". (Практически все записи детского зимнего обрядового фольклора выполнены в Шатурском районе Московской области).

Структура детских святочных песен носит формульный характер. Начинаются они традиционным обращением: "Коляда, маледа", "Таусень", "Усени, ой усени" и др. В основной части - описание богатого двора: "У Петра на дворе / Три терема стоят…" или излагается традиционный диалог: "Зачем сено косить? / Корову кормить! / Зачем корову кормить? / Молока доить…". В конце - просьба о вознаграждении, нередко с угрозами: "Дай, дай пирога, / А не дашь пирога - / Уведу корову за рога, / В хлев запру, / Помелом заткну" или "Дай говядинки кусок. / А не дашь кусок – / Потянем за усок". Иногда к просьбе присоединяется поздравление "С праздничком вас! / С Рождеством Христовым!".

В Подмосковье святочные величания исполнялись чаще на Васильев день: "Под Новый год вечером детишки маленькие – мальчики, девочки идут…У меня на коридоре пляшут: "Куляда, куляда, / Приходила куляда / На Васильи вечера…".

В первый день Рождества широко был распространен обычай "Христа славить": рано утром под окнами односельчан дети пели ирмос "Христос рождается. Славите!", тропарь "Рождество твое, Христе Боже наш" и кондак "Дево днесь". Хозяева ожидали детских христославий, благодарили и угощали славельщиков.

Дети активно участвовали в весенней обрядности, "кричали жаворонков" на Сороки (22 марта) или Герасима-грачевника (17 марта): "Нам пекла мать жаворонков с крылышками, с хвостиком. Старались влесть куда-нибудь повыше- на чердак, на крест, чтоб нас видели, кричали: "Жаворонки, жаворонки, / Летите к нам, / Несите нам весну-красну, / Нам зима надоела, / Весь хлеб у нас поела" (Коснова П.К. 69 лет, д. Коробовская). На праздник встречи весны пекут птичек и дети "пускают" их с крыши домов, приговаривая: "Чувиль, виль, виль, / Ворота разбил, / Эт не я, не я, не я, / Балалаечка моя. / Балалаечка гудок, / Разорила весь домок, / А соха и борона / Весь домок собрала". (Филина К.И. 1926 г.р., д. Беловская).

Обряд сопровождался выпеканием птичек из теста, называли их "жаворонки", "грачи", "пичужки", "сороки", "сковорушки", пекли "всякими манерами", "глазки - из гороха, пшена или еще чего…".,"клали туда денежку, кому попадет – счастливая будешь" (д. Глебово). Традиционные обрядово-игровые действия детей с "птичками": "бегали", "играли", "надевали на палку", "подбрасывали", "пускали", "махали"и др. Нередко "птичек в лари, в рожь клали, чтобы жита больше было" (д. Дорофеево).

В целом, налицо продуцирующий характер весеннего детского ритуала. Свидетельство тому же детская закличка на Сороки "Гори, гори ярче, / Чтобы лето было жарче, / Хлеба было много"( И. А. Ситнов, 1923 г.р., д. Степурино).

Поэтика детских подмосковных закличек соответствует сложившимуся представлению о жанре: короткие тексты (4-8 стихов), простейшая слого-ритмическая организация, несложная мелодика, скандирование на однострочный напев. Принципиальное значение имеет манера исполнения – песенно-речитативная (3), текст "кричится", "приговаривается". Главное в закличках – "зовность", выраженная задерживанием ударного поднятого слога (4) (характерна в этом плане закличка из д. Беловская). "Зовность" предполагает и пение во весь голос, и выбор особого места (возвышенность), где голос максимально далеко распространялся.

Иной текст "жаворонков" д. Глебово: "Жаворонки, жаворонушки, / Прилетите вы к нам, / Принесите вы нам / Весну красную, / Солнце ясное. / Мы пойдем на лужок, / Соберем всех в кружок, / Нарвем цветков, / Наплетем венков. / Уж мы пустим венки / Вдоль по полой воде, / Куда венки поплывут, / Туда нас замуж отдадут" (Малинкина П.И. 76 лет). Очевидно, это контаминация детской заклички и весеннего хоровода, своеобразная переходная форма фольклора (от детства к девичеству).

Региональная специфика детского обрядового фольклора ярко проявляется в период Семика-Троицы при исполнении детьми характерного для этого региона обхода домов с украшенной березкой: "Ах ты, кумушка, / Ты голубушка! / Ты к нам пришла, / По яичку принесла, Хлебца по кусочку, /Блинца по блиночку. / Где кум прошел - / Там овес взошел, Где кума прошла – Там рожь взошла…/". За величание дети получают угощение (пироги, яйца, конфеты, деньги и др).

Анализ троицких песен (5) позволил выявить в них черты традиционных обходных песен. Их начало и конец формульны, начинаются с вокатива "Ах ты, кумушка-кума", заканчиваются просьбой "Подайте под кумушку яичко или копеечку!", поздравлением "С праздником, кумушка – кума!" или требованием "А что спели мы вам – расплатитеся!". В средней части выделяются три композиционных мотива, в целом, подтверждающих продуцирующий характер всего обряда: 1. Благопожелания "куме"-березке: "Завивайся, душа", "Расти, толсти"; 2. Приход к березе и принесение ей угощений: "Мы к тебе идем, / По яичку несем, / Хлебца по кусочку, / Блинца по блиночку"; 3. Мотив положительных свершений: " Где девки шли – / Там цветы цвели, / Где ребята шли – / Там рожь густа…".

Поэтический язык песен -"кумушек" соотносится с поэтикой детского фольклора, та же ритмичность, простота, яркость образов, вариативность. В песнях выявляется круг опоэтизированных предметов и явлений, он достаточно узок и устойчив. Это сама "кумушка", участники обряда ("я", "мы", "ты"), дары: "яишенка" "лепешечки" и др., продуцирующие пожелания: "Где кум прошел - / Там овес взошел…" и т.д.

Удивителен факт регенерации троицкого обряда: с каждым годом растет количество детей, участвующих в нем. Тексты. как и сама традиция обхода, усваиваются от бабушек, мам, друг от друга. Сами взрослые относятся к обряду как к важному событию: детей ждут и готовятся, заранее покупаются конфеты и печенье, даже так называемые "дачники" специально приезжают в свои дома, чтобы угостить детей.

Детский (от 2 лет) обход с молодой зеленью березы выглядит очень ярко. Будучи помноженным на стереофонию звонких детских голосов (одновременно участвуют 3-7 групп детей) возникает настроение весеннего праздника, чувство обновлнеия.

Мелодика детских календарных песен Подмосковья формульна. Выделяются три мелодические архетипа. Первый – ритмическое скандирование-выкрикивание. Зимним обрядовым песням свойственна ровная, но активная речитиация (нередко со спадом голоса в конце сторофы), весенним закличкам - "возгласная" интонация (со скачком голоса вверх), в троицких песнях встречается и то, и другое.

Второй тип формульного напева интонационно лаконичен, строится на соотношении нисходящих интонаций – узкой (б.2) и широкой (ч. 4), свойственен прежде всего троицким обходным песням. Структурообразующий фактор напевов первого и второго типа - активное скандироване.

Третьему типу детских календарных песен свойственна плясовая моторика, которая активизирует танцевально-двигательную составляющую мелодики. В целом, напевы третьего типа представяют собой варианты мелодий плясового характера. Таковой, к примеру, является троицкая песня "Завивайся, береза", исполняемая с приплясыванием во время шествия по деревне с украшенной березкой.

Литература:

1. Виноградов. Г.С. Народна педагогика. – Иркутск, 1926. С. 21.
2. Детский фольклор / Сост., вступ.ст., подг. текстов и коммент. М. Ю.Новицкой, И. Н. Райковой. – М.: Русская книга, 2002. (Б-ка русского фольклора; Т. 13). С. 16.
3. Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни: Учеб. пособие. – М.: Высш. школа, 1982. С. 13.
4. Агапкина Т.А. Этнографические связи календарных песен. Встреча весны в обрядах и фольклоре восточных славян. – М.: Издательство «Индрик», 2000. С. 102.
5. Боронина Е.Г. Музыкальный компонент семицко-троицкой обрядности Восточного Подмосковья // Фольклор: современность и традиция. Материалы третьей международной конференции памяти А.В. Рудневой / Моск. гос. консерватория им. П.И. Чайковского. – М., 2004. С. 294 –308.