Лопухины в истории Гуслицы и Отечества.

Иоанн Калита
Дмитрий Донской
Царь Иван III
Иван Грозный
Петр I
Петр II
Царица Елизавета Петровна
Екатерина II

решали судьбу, знали, произносили, подписывались под словом Гуслица.

При Петре I владельцем Гуслицы стал герой Полтавского сражения 1709 года Александр Меньшиков. Сам Меньшиков в Гуслице не появлялся, но оброк собирать не забывал. После смерти Екатерины I,при новом императоре Петре II, в 1727 году Меньшиков попал в опалу. В 1728 году его отправляют в ссылку. Молодой император своим Указом от 11 июня 1728 года передает Гуслицкую волость родственнику, двоюродному племянникупервой жены Петра 1 Евдокии Федоровны, адмиралу, генерал- лейтенанту Степану Васильевичу Лопухину. В "Жалованной грамоте" записано:

"За ним же, Степаном Лопухиным … пожалованная вотчина бывшего князя Меньшикова в Московском уезде: Гуслицкая волость, а в ней погост на речке Поповке (село Гуслицы- ныне Ильинский Погост, прим автора), а на погосте церковь во имя святого пророка Ильи, и на том погосте другая церковь во имя чудотворца Николая.

На том погосте 3 двора поповых, двор дьяконов, 2 двора дьячковых, двор пономарёв, двор земского дьячка, один двор бобылёв. Да крестьянские деревни, а в них дворов:

Деревня Алексеевская – 7 дворов; деревня Печюрина – 15 дворов; деревня Сенькина – 14 дворов; деревня Старая – 6 дворов;деревня Барышово – 14 дворов; деревня Внуково – 9 дворов; деревня Беззубова – 23 двора; деревня Игнатова – 15 дворов; деревня Чаплина – 8 дворов; деревня Зевнево – 20 дворов; деревня Слободище – 27 дворов; деревня Юрятино – 8 дворов; деревня Гридино – 16 дворов; деревня Устьяново – 20 дворов; деревня Иванищево – 11 дворов; деревня Чичёва – 10 дворов; деревня Нореева – 14 дворов; деревня Шувоя – 24 двора; деревня Костенева – 7 дворов; деревня Мосягина – 15 дворов; деревня Понкратовская – 8 дворов; деревня Давыдова – 7 дворов; деревня Столбуново – 10 дворов; деревня Круглая – 10 дворов; деревня Ботагова – 11 дворов; деревня Челхова – 11 дворов; деревня Горшкова – 12 дворов; деревня Чанникова 12 дворов; деревня Андреевская – 7 дворов.

Погост церкви Рождества Богородицы, что на пруде (ныне Рудня - прим автора), у церкви двор попов, двор дьяков, двор дьячков, двор пономарский.

Деревня Нездёнова – 10 дворов; деревня Ульянинова – 14 дворов; деревня Игнатова – 9 дворов; село Богородское – 11 дворов; деревня Селиваниха – 7 дворов; деревня Дорохова – 13 дворов; деревня Авсюнина – 19 дворов; деревня Титова – 16 дворов; деревня Понарина – 16 дворов; деревня Мисцева – 21 дворов; деревня Петрушина – 11 дворов; деревня Заполицы – 9 дворов.

Погост на реке Мерске, а на погосте церковь во имя Преображения Господне, на том погосте двор попов, двор дьячков, двор просвирницы. Деревня Куровская, что была пустошь Володимерская – 10 дворов; деревня Старая – 13 дворов; деревня Заволинье – 7 дворов; деревня Беливо – 10 дворов.

Да в показанной Гуслицкой волости с деревнями и с пустошами, которая была во владении за бывшем князем Меньшиковым, по писцовым книгам четвертные пашни 2 520 четей. "

Степан Васильевич Лопухин родился около 1685 года в семье Василия Авраамовича Лопухина, брата отца Царской невесты, начавшего службу еще при Царе Алексее Михайловиче и бывшего у него стольником. Позже Василий служил стрелецким полковником, во время мятежа 1683 года оказал Царю Петру Алексеевичу верную службу", за что получил Царскую благодарность и поместья. Впоследствии, уже после женитьбы Царя на его племяннице, стал боярином и возглавлял Приказ Казанского дворца. Затем, и все Лопухины, впал в немилость и был сослан в 1697 году воеводою в глухую провинцию. А дед Степана Васильевича, боярин Авраам Никитич Лопухин, также был близок к Царскому Двору, был боярином и "сидел" среди почетных гостей на свадьбе Царя Алексея Михайловича и Царицы Наталья Кирилловны, урожденной, Нарышкиной, что было, естественно, до рождения Царя Петра. Вообще родословная Лопухиных идет от Редеди, князя Касожского, в русском обиходе Тмутаракань (ныне Таманский полуоостров). Михаил Юрьевич Сорокоум был боярином при Великом Московском Князе Иоанне Калите. Лопухины находились на государственной службе в Великом Новгороде, а затем в Москве.

Представитель этой династии, Степан Лопухин - будущий адмирал, получил хорошее образование: окончил Московскую школу математических и навигационных наук, что помещалась тогда в известной Сухаревой башне, а позже переехала в Петербург и стала именоваться Морским кадетским корпусом. Это была общая колыбель всех первых русских флотоводцев и морских командиров. После окончания навигационной школы Степан Васильевич Лопухин стажировался в Англии. А позже грамотный и инициативный морской офицер успешно служил на только что созданном Балтийском флоте и стал одним из первых русских моряков, кому Царь Петр доверил самостоятельное командование военным кораблем. В первые годы русского флота Царь назначил командирами иноземных судоводителей на русской службе, более доверяя их умению, а своих определял к ним помощниками "для научения и опыту". Такую командную стажировку Степан Васильевич успешно прошел на нескольких кораблях и стал хорошим командиром. Об этом свидетельствует то, что в 1719 году, командуя шнявой "Наталия", он не просто участвовал; но и отличился в памятном морском сражении при острове Эзель (ныне Сааремаа), в котором русская эскадра под флагом капитана Н. А. Сенявина — пленила шведскую эскадру. Это сражение русского" флота вошло в историю как первая победа его, одержанная в открытом море под парусами и под Андреевским флагом. Капитан, а позже адмирал Сенявин особо поблагодарил шняву "Наталия" и ее командира за умелые действия в Эзельском сражении. Заметим, что шнява петровских времен была небольшим двухмачтовым кораблем, вооруженным лишь полутора десятком легких пушек, и заслужить отличие, командуя шнявой, было нелегко.

О службе морского офицера лучше всего может рассказать его послужной список, он опубликован в "Полном списке морских чинов Российского Императорского флота":

"Лопухин, Степан

1708 г. Послан, для науки в Англию. Находился в крейсерстве с голландским флотом, плавал к Архенгельску и был на английском корабле в походе по Вест-Индии.

1717 г. ноября 3. По возвращении в Россию произведен в лейтенанты.

1718 г. Командуя шнявою "Наталия", крейсировал в отряде капитан-лейтенанта Вильбоа у курляндских берегов.

1719 г. Командуя тою же шнявою, участвовал в сражении со шведами в Балтийском море в отряде капитана Н. Сенявина.

1721 г. января 19. За бытность в сражении произведен в капитан-лейтенанты. Командовал фрегатом "Стор-Феникс".

1723 г. Находился при работах в С. -петербургском адмиралтействе.

1724 г. Командовал фрегатом "Стор-Феникс".

1726г. января 21. Произведен в капитаны Ш ранга. Командуя кораблем "Перл", находился с флотом на Крондштадском рейде.

1727 г. апреля 5. Назначен в генерал-адъютанты от флота, в ранге полковника.. В июле назначен Чрезвычайным посланником в Швецию.

Сентября 27 из флотского списка выключен.

1740 г. сентября 11. В звании камергера назначен в морские генерал-кригс-комиссары. Октября 3 получил ранг вице-адмиралла и велено присутствовать в Адмиралтейств-коллегии.

1742 г. января 17. Произведен в генерал- лейтенанты с назначением в должность Архангельского губернатора. Из морских списков исключен.

Вот такому человеку попала Гуслица во владение. Он успевал заниматься и своими владениями. В селе Гуслица выстроил новую церковь во имя святого пророка Ильи, возвел деревянный дворец со светлицами из отборного елового леса, его комнаты украсил хорошей мебелью, наполнил картинами. Так описывают его современники -

"Двор помещиков, в нем строения: в одной связи семь светлиц поземные, еловые новые брусчатые. Вошед в сени - направо стоит:

  1. Светлица в длину две сажени и два аршина, а поперег две сажени с аршином. В той светлице стол длинный сосновый длиною четыре аршина, а поперег аршин. В оной же светлице три окошка, в них оконницы стеклянные, и каждом оконце по 24 стекола, прстые, в дереве, замазаны; в том числе у одной оконицы стекла нет, да разбитых двадцать три стекла, которые в починке. В светлице две дверцы столярные выкрашены краскою брусничною: у первой двери с лица и изнутри скобки, в том числе одна без замков, а с накладкой на петлях, на второй скобки на петлях слесарни.
  2. Подле ее светлица мерою такая же. В оной светлице креслы обиты зеленым сукном и желтою тесьмой, другие обиты кожею телятиной и по рамке гвоздями медными. В ней двадцать стульев обиты кожею красною, стол в светлице; в правой и во второй светлице печь муравленая с зеленью, израсчатая сквозная с железной крышкою.
  3. Светлица длиною в три сажени без полуаршина, шириною тож, а в ней второго императора образ длиною в пять четвертей, шириною в аршин. Пять окон. Оконницы с оконцами, в тех оконцах стекла в дереве замазаны. Каждое окошко в ширину с четверть аршина, а в длину 6 вершков, стекла простые; кровать дубовая на винтах. железных, стол дубовый.
  4. Зала длиною и шириною четыре сажени, в ней четыре окошка круглые.
  5. В зале портреты:

    Первого императора Петра Алексеевича, Государыни императрицы Екатери-нйг Алексеевны - в простых рамах, длины в обоих по пяти четвертей, а поперег по аршину. На второй стороне по картине - на них написаны по дамскому портрету: одна с купидою и с книгою письма латинского, с младенцем при нем два ребенка играющих.

    Четыре картины, в том числе две круглые, из них одна Степана Лопухина, другая Вилима Монса. Две другие четырехугольные. У дверей две картины, в том числе одна ветхая, на одной дама в левой руке держит кисть винограда, в правой цветы, против ее есть купидина. На другой дама с цветами, до пояса нага, против ее старик.

    В том зале печь муравленая зелена израсчатая, с затвором железным. Стол деревянный, длины без четверти сажень, поперег полтора аршина, на ножках столярных резных. Другой такой же, длины два аршина, а ширина аршин. Гора о четырех ярусах, подножки точеные и с шашками. Двери столярные круглые не крашеные.

  6. Светлица длиною в три сажени без пол-аршина, шириною тож. В ней пять окошек с оконцами, в той же светлице комель простой кирпишный выбелен, стол сосновый столярной работы, полтора аршина на один аршин. Двери столярные на петлях.
  7. Светлица длиною в две сажени с аршином, в ней два оконца со стеклами простыми. Стол сосновый, в длину полтора аршина на один аршин.
  8. Светлица длиною без аршина на три сажени, шириною две сажени.

В шестой и седьмой светлице печь израсчатая с железными затворами. Между оными светлицам сени, в них в длину 4 сажени, шириной 4 сажени без аршина. В оных сенях стол круглый, писан краскою: по коричневой земле белые травы, ножки точеные. Стол дубовый с точеными ножками, столик маленький дубовый. Скамейка сосновая, в длину сажень на полтора аршина. Три скамейки простые. В оных сенях чулан, который огорожен досками. Двери в сенях створчатые, и с тех сеней лестница на верх тех хором, столярная с балясами. Над теми покоями светличка в длину и в ширину без аршина в три сажени, два окошка круглые, В кровле шесть окошек слуховых с ставнями,,, Перед теми хоромами рундук дубовый покрыт досками еловыми, с трех сторон по три ступени, Хоромы крыты дранью, сколою.

Вокруг хором, кроме одной стороны, обнесен деревянным решетником. Подле тех хором брусчатка, две сажени от тех ворот до кухни, решетка брусчатая 12 сажень. Кухня сосновая 3х 3 сажени, в ней очаг еловый вымощен кирпичом в длину 5 аршин, 1 сажень высотою. На очаге таган чугунный о 6-ти ногах, три лавки, два окошка. Два стола сосновых, три стула обиты кожей, ветхие, скамья. Печь израсчатая цветная, в той печи свод железный. Горница, в ней кровать столярная, печь израсчатая с приступками израсчатыми... Баня елового лесу в длину две сажени, поперег сажень. Печь с скамейкою зеленая израсчатая, гладкая. У той бани предбанник полтора на две сажени. Горница холодная, еловая, две сажени на две сажени. Между тою баней и холодной горницей сени, в длину полчетверти сажени на полтора сажени.

Погреб с надпогребицею, в той надпогребице 6 закромов с черпалами. При оном погребе курник загорожен досками. Подле того погребка конюшенный сарай под навесом, под которым ставятся коляски, размером 5x3 сажени. Подле того сарая конюшня, с полом и с потолком, 8x3 сажени. В той конюшне 12 стойлов с яслями и решетками. В одном стойле лошадь от управителя, бурая, грива на левую сторону.

При том дворе дворник Михаил Ильин сын Насков - 60 лет, у него жена Авдотья Иванова 50 лет, дочь Татьяна 11 лет.

Двор господский, в котором имеется псарня: две избы, печь кирпичная. Денник собачий 2x2 сажени. Две колоды, в чем собаки кормятся. Изба черная. За навесом амбар 2 х 1,5 сажени.

Двор конский. На псарне и конском дворе ворота створчатые. Псарные и конские дворы крыты дранью и сколом.

Во дворе имеется собак: борзых кобелей 22 (Ехид,Герулес Архилес, Обжига, Козырь, Шавкал, Урвачь, Победник, Нахал и др.), сук 11 (Литра, Летавка, Сага, Лебедка, Арабка, Татарка, Сибирка и др.),выжлецов гончих - 19 Чаркал, Багор, Сарачай,, Докучай, Хлестало, Деряба, Самар, Журило и др.), сук гончих - 15 щтук Лизка, Дикуша, Самарка и др), щенят борзых: кобелей 12, сук 6, гончих щенят 4. всего охотничьих собак - 89.

На конском дворе лошадей: 10 меринов). В том же дворе седел русских 10, подседельников - 8.

Псарей: Семен Михаилович сын Кебышев - 24 лет. Кирила Степанов сын Облозерский - 60 лет. Петр Львов сын Мурза - 30 лет. Григорий Федоров сын Рыги|н - 40 лет. Петр Иванов сын Шелкопясов - 44 лет. Михаило Матвеев сын Тельной - 40 лет. Федор Яковлев сын Дудин - 18 лет. Никита Григорьев сын Рыгин - 15 лет.

В той Гуслицкой волости имеется рыбная ловля в реке Мерская и в речке ГУСЛИЦЕ, которая в реку Мерску впадает, с истоками и озерками и заливами. За ту рыбу платят оброчные деньги в Московскую канцелярию по 35 рублей и 80 копеек в год, помещику с той рыбной ловли никакого платежа не имеется. "

За время владения Гуслицей Степаном Лопухиным, а это были недолгие 15 лет, количество дворов по деревням увеличилось почти в два раза. Но в 1743 году его звезда закатилась, над ним разразилась нежданная и незаслуженная гроза.

Первой супругой Степана Васильевича была Ирина Петровна, урожденная княжна Козловская, рано скончавшаяся. К этому времени моряк уже более двадцати лет был женат на известной в те времена светской красавице Наталье Федоровне, урожденной Балк. Она была лет на пятнадцать младше. адмирала и даже в зрелые годы сохраняла свою красоту, о чем, кстати, свидетельствует и дошедший до нас ее портрет. Любопытно, что Наталья Федоровна была родной племянницей (дочь сестры) Анны Монс, известной своей близостью к Царю Петру Алексеевичу в его молодые годы. При Государыне Анне Иоанновне, будучи фрейлиной ее Двора, Наталья Федоровна соперничала в свете с самой Царевной Елизаветой Петровной, которую тогдашние ценители женской красоты считали одной из первых красавиц Петербурга. И став Императрицей, Елизавета Петровна продолжала ревниво относиться к своей бывшей сопернице, но к чести Государыни следует сказать, что она пожаловала Лопухину, которая жила тогда отдельно от мужа в собственном доме в Петербурге, статс-дамой своего Двора и завидным отличием — собственным миниатюрным портретом в бриллиантах, который носили на ленте.

У Степана Васильевича и Натальи Федоровны среди нескольких других детей был и сын Иван, в короткое правление Анны Леопольдовны, матери несчастного младенца Императора Иоанна VI Антоновича, пожалованный придворным чином камер-юнкера. Однако Иван Степанович носил свой чин недолго: Государыня Елизавета Петровна, придя к власти, не утвердила его в камер-юнкерстве и понизила в чине до подполковника.

Обида Ивана Степановича и стала формальной первопричиной страшного и кровавого "Лопухинского дела", которое потрясло воображение современников да и потомков настолько, что о нем составилась целая литература, в том числе и художественная. Художественный фильм "Гардемарины вперед!" повествует как раз об этих событиях. При тогдашнем Дворе было две политические силы, которые яростно боролись друг с другом за влияние на Императрицу Елизавету Петровну и ее политику.

Одну из этих сил, профранцузскую и прогерманскую, возглавлял лейб-медик граф Жан-Герман Лесток,другая,проавстрийская,действовала во главе с всесильным министром, вице-канцлером графом Алексеем Петровичем Бестужевым-Рюминым.

Граф Лесток искал повод обвинить вице-канцлера, фактического главу Российского правительства, если не в измене, то по крайней мере в попустительстве таковой. И вот возможность представилась.

Вечером 17 июля 1743 года в Петербургском "вольном доме" Берглера (так называли тогда своеобразные клубы с ресторанами) встретились двое хорошо знакомых людей — находившийся не у дел подполковник Иван Степанович Лопухин и гвардейский поручик Бергер. Итак, Лопухин-младший и Бергер встретились за столом, основательно выпили, разоткровенничались (это, впрочем, относится только к Лопухину), потом по приглашению Ивана Степановича продолжили веселье у него в доме. Говорили о всяком, но важна только часть этого разговора. Мы можем воспроизвести ее дословно, поскольку она полностью дошла до нас в следственных документах "Лопухинского дела".

"Л о п у х и н. Ныне супротив прежнего времени жизнь не в пример скучнее.

Б е р г е р. Должна же быть тому какая-нибудь причина?

Л о п у х и н. Та и есть причина, что ныне веселье никому на ум нейдет. Вот, хоть о себе укажу. При дворе принцессы Анны Леопольдовны был и камер-юнкером в ранге полковника, а ныне определен в подполковники, да и то неведомо куда — в гвардию или армию. Это не обида? Обида мне, что каналья какая-нибудь — Лялин или Сивере в чины произведены из матросов. А сказать тебе, за что? За скверное дело. Ныне, друг любезный,веселится только наша государыня. В Царское Село со всякими не-потребными людьми ездит, аглицким пивом напивается, а те.

Б е р г е р. Действительно, императрица очень весело время проводит.

Л о п у х и н. Императрица! Да знаешь ли ты, что ей и императрицей быть не следовало? Незаконная — раз; другое: фельдмаршал князь Долгоруков сказывал, что в те поры, когда Император Петр II скончался, хотя б и надлежало Елизавету Петровну к наследству допустить, да она беременна была. Теперь она Ивана Антоновича и принцессу Анну Леопольдовну со всем семейством в Риге под караулом держит, а того не знает, что рижский караул очень к принцу и к принцессе склонен и с лейб-компанией потягается. Думаешь, не,сладит с тремястами канальями? Прежний караул крепче был, да сделали дело.

Б е р г е р. Так ты думаешь, что принцу Иоанну Антоновичу.

Л о п у х и н. Сам увидишь, что через несколько месяцев будет перемена. Недавно мой отец к матери писал, чтобы я не искал ни какой милости у государыни. Мать перестала ко двору ездить, а я был на последнем маскараде и больше не буду.

Б е р г е р. А принцу Иоанну недолго быть сверженну?

Л о п у х и н. Недолго!"

Правдой из всего сказанного было лишь то, что все Лопухины действительно были недовольны переворотом и воцарением Императрицы Елизаветы Петровны, что жалели об удалении правительницы Анны Леопольдовны. Все же остальное было просто пьяной болтовней обиженного Ивана Степановича, который позволил себе в недобрый час вслух помечтать о желательном для него повороте российской истории. Он ничего не знал, да и не мог знать, ни о рижском гарнизоне, ни о возможности скорого возвращения малолетнего Императора. Опытный интриган, Лесток, получив эту информацию, сразу почувствовал возможность извлечь для себя выгоду из болтовни Лопухина, тем более, что он прекрасно знал: Наталья Федоровна весьма близка с Анной Гавриловной Бестужевой-Рюминой, супругой Михаила Петровича, родного брата его смертельного врага, вице-канцлера. Желанное "дело", чки зрения Лестока, могло сложиться, нужно было только добавить несколько имен и высказываний.

В тот же день Лесток, имевший свободный вход к Императрице, привел к ней Бергера и заставил его повторить, что говорил Лопухин, в присутствии Государыни. Испуганная Императрица поверила в серьезность заговора, тем более что речь шла о Лопухиных, которых дочь Петра не любила, но вынуждена была считаться с ними из за их положения и заслуг.

Государыня подписала указ: "Указ нашим — генералу Ушакову, действительным тайным советникам князю Трубецкому и Лестоку.... Донесли нам словесно поручик Бергер да майор Фалькенберг на подполковника Ивана Степанова сына Лопухина в некоторых важных делах, касающихся против нас и государства; того ради повелеваем вам помянутого Лопухина тотчас арестовать, а у Бергера и Фалькенберга о тех делах спросить и взять у них о том, в чем доносят, на письме, и по тому изследовать, и что по допросам Лопухина касаться будет до других, то их, несмотря на персону, в Комиссию забирать, изследовать и что по следствию явится, доносить нам…"

Этот указ вошел в силу 25 июля, и в тот же день младшего Лопухина арестовали. Допрашивали его "по 17 пунктам" и "с пристрастием". Не очень-то сильный духом Иван Степанович подтвердил все показания на него, данные недавними собутыльниками, и добавил кое-что другое: вспомнил, например, что к его матери часто приезжала жена родного брата вице-канцлера…

Уже были допрошены с разрешения Императрицы и Наталья Федоровна Лопухина, и графиня Анна Гавриловна Бестужева — пока, правда, дома. Но вскоре последовал новый Высочайший указ: "Ивана Лопухина и мать его Наталью и графиню Анну Бестужеву отослать под караул в крепость", а в Москву было послано распоряжение арестовать и доставить в Петербург жившего тогда в Первопрестольной вице-адмирала Степана Васильевича Лопухина. Допросы продолжались, но если дамы оказались в заточении весьма стойкими и всячески отрицали свое участие в каких бы то ни было действиях, направленных против правительства, признавая лишь недовольство им, то несильный Иван Степанович под пытками болтал еще больше, чем в застолье, и назвал многих людей, которых схватили, допрашивали, пытали, добиваясь "правды о заговоре против императорского величества".

Любым способом и любой ценою раскрыть заговор против Императрицы, в котором были бы замешаны родственники вице-канцлера Алексея Петровича Бестужева-Рюмина — вот главная задача следствия, которым руководил Лесток.

Адмирала с вывороченными назад руками вздернули на дыбу В тот же день подняли на дыбу и женщин. Тогда это делали редко. Мужественно держались и Степан Васильевич и Наталья Федоровна,причем она даже старалась оговорить себя защищая мужа. На следующий день следственная комиссия составила доклад Императрице, который сохранился в полном тексте своем. Подробно описаны эти события в 1874 году в журнале "Русская старина".

"Государственные мужи" во главе с Лестоком торжествовали победу, убедив Императрицу в существовании заговора. Вице-канцлер был унижен, а их ожидали щедрые пожалования, которые делались в подобных случаях бдительным верноподданным из имущества, конфискованного у государственных преступников.

18 августа указом Государыни Елизаветы Петровны был создан "генеральный суд. Заседание этого суда прошло уже на следующий день — начали в девять утра и к часу дня закончили. Каждый из пунктов обвинения предусматривал смертную казнь. Под приговором подписались все члены "генерального суда". Первыми были, конечно, подписи графа Лестока, князя Трубецкого и генерала Ушакова. Среди подписавшихся был и вице-канцлер граф Бестужев-Рюмин. 29 августа Государыня наложила резолюцию на приговор. В ней говорилось, что государственные преступники, приговоренные к смерти, вполне заслуживают столь сурового наказания, "однако же мы, по природному нашему великодушию, из высочайшей нашей императорской милости от того их всемилостивейше освобождаем". Четырех главных участников процесса было велено высечь кнутом и, урезав языки, сослать в Сибирь. Менее суровые наказания определила Государыня остальным обвиняемым числом около двадцати человек. Экзекуцию было велено провести "сего 31-го августа, в будущую среду, на Васильевском острову, перед коллежскими апартаментами в 10-м часу утра". Полиция получила указание опубликовать это объявление и листовки с текстом расклеить по городу, "чтобы всякого чина люди о том ведали". Стечение народа было многочисленным.

"Впереди всех шла Наталья Федоровна, несмотря на сорокатрехлетний возраст и недавно перенесенные муки – живописал Стасов - все еще величавая, красивая. " С ее плеч было сорвано платье, тело исполосовано кнутом. "". Сдавив ей горло, палач принудил несчастную высунуть язык захватив его конец пальцами, он урезал его почти наполовину. Тогда захлебывающуюся кровью Лопухину свели с эшафота. Палач, показывая народу отрезок языка, крикнул шутки ради: "Не нужен ли кому язык? Дешево продам!!" Очередь была за Анной Гавриловной Бестужевой. Супруга замечательного дипломата, невестка министра, управлявшего как внутренней, так и внешней политикой всей России, уклончивая в своих Показаниях на допросах, терпеливая в застенке, нашла способ и на самом эшафоте смягчить, по мере возможности, грозившую ей участь. В то время как палач снимал с нее верхнее платье, Бестужева, как рассказывали иноземцы, успела передать ему свой крест, золотой, осыпанный мелкими бриллиантами. Заплечный мастер понял, чего от него хотят. Со свойственным ему умением он легко опускал кнут при самом сильном размахе руки; он, сравнительно с Лопухиной, гораздо легче наказал Бестужеву. Точно так же и урезание языка ограничилось небольшим его кончиком.

После того наказывали Степана и Ивана Лопухиных — кнут и урезание языка; Мошкова и князя Путятина — биты кнутом; Александра Зыбина — бит плетью…

По окончании экзекуции все наказанные с места казни в простых телегах, частью крытых, частью нет, вывезены были в деревню за десять верст от столицы для прощания с детьми и родными".

Затем осужденных отправили в ссылку, разделив по чинам и рангам: старшим Лопухиным — Степану Васильевичу и Наталье Федоровне было назначено для сопровождающих их людей и поклажи по 12 подвод каждому при конвое из обер-офицера, капрала и шести солдат. Ивану Лопухину — 6 подвод и конвойный унтер-офицер с четырьмя солдатами. Повезли несчастных в разные места. Неблизкий путь их длился для кого несколько месяцев, а для кого и почти год. Основной виновник несчастья своей семьи Иван Степанович жил в далеком Охотском остроге недолго, всего года три, и умер там. Недолго прожил в изгнании и вице-адмирал Степан Васи-льевич. Сохранился рапорт от 7 июля 1748 года, присланный из Селенгинска: "... из оных арестантов Степан Лопухин сего 6-го июля пополудни во втором часу волею Божией помре... "Анна Гавриловна Бесстужева-Рюмина тихо угасла в далеком и холодном Якутске,забытая всеми, в том числе и своим мужем. А Наталья Федо-ровна пережила свою царственную соперницу. Император Петр III указом от 20 января 1762 года повелел "сосланную без вины Наталью Лопухину воротить и жить ей в деревнях, где пожелает. "Наталье Федоровне и семье Лопухиных вернули северную часть Гуслицы и некоторые другие владения. Но часть Гуслицы была к этому времени продана другим владельцам: например все южные селения волости в том числе и сельцо Гвоздну купил Демидов Никита Никитович, внук первого Демидова. После девятнадцати лет ссылки прожила Наталья Федоровна недолго и скончалась в марте 1763 года, похоронили ее по православному обряду, так как в ссылке она порвала с протестантизмом и перешла в православие. Ее дети, не привлеченные к этому делу и оставшиеся на попечении других Лопухиных, к моменту возвращения матери были уже в летах и имели свои семьи. Все они, несмотря на опалу родителей, вступили в достойные браки. Анастасия вышла замуж за графа Н. А. Головина, Прасковья — за князя И. А. Голицына, Екатерина — за полковника И. Н. Зотова. Это указывает на то, что жестокая опала не уронила достоинства семьи и что все понимали незаслуженность наказания. А младший сын несчастных ссыльных, Авраам Степанович, был на военной службе, участвовал во многих войнах, заслужил награды, в том йсле орден Святого Георгия Победоносца IV степени, дослужился до генерал-поручика и закончил свою карьеру генерал-губернатором в Орле. Был женат на Анне Алексеевне, урожденной княжне Юсупой. Петр Ш вообще велел пересмотреть "Лопухинское дело", обвинения были сняты со всех 25 осужденных.

Печально знаменитое "Лопухинское дело" было последним актом несправедливых гонений на этот род, начатых царем Петром Алексеевичем в последние годы семнадцатого столетия. Вице-адмирал Степан Васильевич, его жена Наталья Федоровна и их старший сын Иван Степанович стали последними Лопухиными, пострадавшими от монаршей несправедливости. Позднее Российские Государи только отличали и награждали представителей рода, а наследники Лопухиных еще долго владели некоторыми деревнями в Гуслице.